Экскурсовод собрала нашу группу напротив Казанского храма. Именно отсюда нам предстояло начать ознакомление с историей монастыря.

 «На земле есть четыре места, которые Пресвятая Богородица взяла под Свой особый Покров. Это Иверия – нынешняя Грузия; Афон; Киев и Дивеево.

Иверия досталась Божией Матери по жребию, который кидали святые апостолы, отправляясь проповедовать Святое Евангелие. Но ангел явившейся Ей, возвестил, что эта земля просветится впоследствии, ей предстоит другой удел.

Матерь Божия решила навестить Лазаря четырехдневного, он в то время жил на острове Кипр и был там епископом. Во время путешествия на море разразилась великая буря, и корабль, разворачивая в другую сторону, прибивает к горе Афон в Греции.

 В то время на этой горе стояли многочисленные идолы, там жили язычники. Когда Матери Божия ступила на эту землю, идолы пали. Она просветила язычников светом Евангелийского учения. Всех их обратила в христианство. Она взяла эту гору Себе во второй удел.

В ХI веке со святой горы Афон по слову Владычицы вышел монах Антоний. Он явился основателем третьего удела Божией Матери на земле – Киево-Печерской Лавры.

А спустя семь веков в Киево-Полоцком женском монастыре, Агафье  Семеновне Мельгуновой  (в монашестве матушка Александра), явилась Пресвятая Богородица. Она ей сказала, иди на Север России. Обходи все великорусские места святых обителей моих. И будет то место, где укажу Я тебе окончить твою богоугодную жизнь. Ибо на этом месте Я возведу такую обитель мою, на которую  низведу все благословения, всю благодать с Иверии, Афона и Киева (с трех Ее прежних уделов). И матушка Александра отправилась в путь.

Она много путешествовала, обходила все святые места… И вот в 1760 году  она шла из г. Мурома, направлялась в Саровский монастырь. И по дороге остановилась в селе Дивеево. Вот на этом самом месте в то время стояла небольшая приходская деревянная церковь. Матушка Александра устав с дороги решила здесь отдохнуть. Присела на бревнышко около храма и задремала.  На этом месте к ней явилась Царица Небесная и сказала, вот то место, которое Божественным промыслом положено тебе. Живи и угождай здесь Богу. Я всегда буду с тобою. Всегда буду посещать это место, и на этом месте Я возведу такую Великую обитель мою, равной которой нет, не было и не будет на всем белом свете. Такое она получила от Нее обетование. Матушка Александра имела глубокую веру в обетование Царицы Небесной и спустя четверть века на месте явления Царицы Небесной она построила каменный Казанский храм.

Освящен он был в 1779[1] году в честь Казанской иконы Божией Матери. Именно про этот храм батюшка Серафим говорил, что при свето-представлении в конце времен, вся земля сгорит. И только три храма будут взяты не разрушенными наверх. Один храм в Киево-Печерской Лавре, второй храм сестры забыли, а третий ваш, Казанский. Еще он про него говорил, что своим величием Казанский храм будет подобен Иерусалимскому храму. Так как со временем к нему будет приделано множество пристроек и пределов. Вот такое ядрышко будет, а вокруг эти приделы и пристроят. Сейчас идет строительство шести новых приделов (с южной и северной стороны по три придела). При жизни преподобных этих приделов не было. С северной стороны будут приделы, посвященные преподобным женам Дивеевским, Александре, Марфе и Елене, блаженным Пелагеи, Параскеве и Марии, и предел Архангела Михаила, там могилка Михаила Васильевича Мантурова. И с южной стороны еще три придела посвященные нашим мученикам. Мученицам Дивеевским, Суворовским (недалеко от нас с. Суворово, там четверо мощей) и придел Свящ. муч. Митрополиту Чичигову еще будет. Седьмой будет переносной придел, посвященный нашим Священномученикам Михаилу, Якову Гусеву. Они были наши священники и были расстреляны в 1937 году. Семь новых приделов. Пять приделов здесь уже есть, они при жизни преподобных были уже. Три придела в самой Казанской церкви и два придела были пристроены в 1929-30-х годах. Нижегородским помещиком Михаилом Васильевичем Мантуровым.

Михаил Васильевич Мантуров очень сильно болел. У него было страшное заболевание, разлагались кости. Врачи помочь не могли. Последняя его надежда оставалась только на Господа. Его привозят в Саровский монастырь к батюшке Серафиму. Преподобный только, что вышел из-за затвора. В келью болящего внесли на носилках, так как сам он уже был не в состоянии передвигаться. Батюшка его трижды спросил, в Господа веруешь? Он трижды ответил: «Верую!» «Коли ты так веруешь, - говорит он ему, то веруй, что верующему все возможно от Господа. А потому веруй, что тебя Господь исцелит, а я убогий Серафим за тебя помолюсь. Батюшка стал за него молиться и помазал его маслицем из лампадочки иконы Божий Матери «Умиление» и произошло чудо. Из кельи от батюшки Серафима он вышел уже на своих здоровых ногах, да еще мешок с сухарями нес на себе. Он был первый человек, которого исцелил преподобный.

Михаил Васильевич был очень благодарен за чудесное исцеление. И Батюшка благословляет его на подвиг добровольной нищеты. Евангельский поступок. Он сказал ему, все, что ты имеешь, отдай Господу. По благословлению преподобного он продает все свои имения, все, что он имел. Для него это был тогда подвиг. Он был не один, у него была молодая супруга, она всю жизнь живя в нищете, укоряла его за этот поступок. На полученные средства от продажи имения он строит Рождественские храмы. В 1829 году он построил храм Рождества Христова, он приложил его к паперти Казанского храма и доложил об этом батюшке Серафиму. Преподобный Серафим говорит, худо мы с тобою сделали. Господа почтили, а Матерь забыли. Нужно еще один храм построить, в честь Рождества Богородицы. Он дал ему ниточку…как миру…, вот по этой ниточке нужно было сделать подкоп под храм  Рождества Христова. Второй храм получился подземный и очень маленький. И нужно было еще подставить четыре столба для поддержания потолка. Там свод оказался низким. Когда батюшка узнал, он радостно воскликнул «Во, во, радость моя! Четыре столба, четверо мощей здесь будет у нас почивать. Это будет усыпальница мощей».[2]

      В 2000 году у нас были прославлены  Преподобные жены Дивеевские. Три начальницы Дивеевские: преподобная схимонахиня, матушка Александра, первоночальница, основательница обители; преподобная монахиня Елена, она была первоночальницей мельничной девичьей общинки, которую сам батюшка Серафим организовал за канавкой в конце своей жизни (ему тогда было уже за 70 лет), и преподобная схимонахиня Марфа, в миру Мария Семеновна Мелюкова.

По словам батюшки, она является начальницей над Дивеевскими сестрами в Царствии Небесном. Похоронили их напротив алтаря Казанского храма. Первый крест – здесь была  могилка матушки Александры, рядом еще две могилки были. Преподобных Марфы и Елены.

При жизни батюшка Серафим сестрам говорил, ходите на эти могилки каждый день, утром и вечером и молитесь: «Мати госпожа наша Александра, прости и благослови нас! Помолись о нас грешных, чтобы нам было прощено, как  и ты прощена и помяни нас у Престола Божьего!» Точно также, с такой молитвой можно и к мощам подходить.

Про матушку Александру Батюшка говорил, что это была великая и святая жена. Слез источник у нее был всегда непрестанный. Из ее глаз всегда текли ручьи, целые потоки слез. Молитва к Богу у нее была чистейшая, любовь ко всем нелицемерная.

Поселившись в Дивеево, она двадцать лет жила на дворе приходского священника Василия Дертева и выполняла самую грязную работу. Ухаживала за скотиной, помогала по хозяйству. Она совершенно забыла про свое дворянское происхождение. Она была из богатой, дворянской, знатной семьи.

В Дивеево она пришла со своей малолетней дочерью. Дочь, прожив два года, умирает. Порвалось последнее звено, которое связывало ее с миром. После смерти единственной дочери, все имения она продает. И на эти средства, вместо деревянной церкви, начинает возводить каменную в честь иконы Казанской Божией Матери. Еще одиннадцать храмов были построены на ее деньги. Она была большая благотворительница. И только  в конце своей жизни, за полгода до смерти, она рядом с Казанской церковью построила три небольших домика. Организовала небольшую общинку здесь. Первый домик она поставила для себя. Второй для трех первых послушниц, а третий для паломников.

Предвидя свою близкую кончину, она пригласила старца Пахомия, своего духовника из Саровского монастыря, и попросила его заботиться о сестрах после ее смерти. Она много средств пожертвовал при своей жизни на этот монастырь. Старец Пахомий был уже очень старенький, и он указывает на молодого еще в то время, иеродиакона Серафима. Батюшка тогда был еще молодой, но он уже отличался высокой подвижнической жизнью. Ему сам Господь являлся, когда он еще был иеродиаконом во время Божественной Литургии. И матушка Александра обратилась к нему с просьбой: заботится о сестрах, так как наставит Царица Небесная. Не по своей воле. Такое обещание батюшка ей дал. Матушка Александра скончалась в возрасте около 60 лет. Батюшка говорил, что паперть Казанского храма достойна, быть Алтарем храма Рождества Христова. Матушка Александра потоками своих слез, своими святыми молитвами освятила эту паперть. Она все ночи проводила на паперти этого храма. Все то место освящено ее подвигами.

 Преподобная монахиня Елена в возрасте 17 лет мечтала выйти замуж. Она тоже была из дворянской семьи. Была она очень веселого характера и мечтала только о светской жизни. Ей было видение страшного змея, который пытался ее поглотить. Когда она выходила из кареты и над своей головой увидела этого змея, который над нею и повис и вот-вот должен был ее поглотить. Она очень испугалась и закричала, Пресвятая Богородица спаси меня! Я никогда не выйду замуж и уйду в монастырь! Змей тут же исчез. Когда ее слуги нашли, она была в ужасном состоянии. Она еще держалась рукою за ручку кареты и вот-вот должна была уже упасть замертво на землю. Слуги ее подхватили. Они ее спросили, позвать ли священника. На что она кивнула головой. Руку священника она не отпускала целый день, такой у нее был испуг. Когда она пришла в себя, она все рассказала своему родному брату, Михаилу Васильевичу Мантурову, все что с нею произошло. После этого она укрывается в своем доме и живет подвигами поста и молитвы. А чтобы выполнить обет... За благословлением уйти в монастырь, она ходила к батюшке Серафиму. Батюшка ее очень долго испытывал на терпение и смирение, он ее готовил. Говорил ей, что ты матушка, ты выйдешь замуж. У тебя будет Благочестивейший Жених. Тогда он ей это прикровенно говорил – Благочестивейший Жених – Сам Господь Иисус Христос! Елена его не понимала, она обижалась. Она даже в г. Муром поехала, купила себе келью в монастыре и решила там поселиться. Когда она приехала к батюшке попрощаться, батюшка ей тут же с порога ей сказал: «Нет тебе дороги в Муром!» Батюшкина прозорливость, она еще ему ничего не сказала ему. И она остается, она поняла, что монастырей то много, а вот таких-то старцев не найдешь. И вот только спустя три года он ее благословил, она уже была духовно готова. И она приходит в Казанскую общинку. Была она очень добрая девушка и батюшка ставит ее тут первой начальницей девичьей общинки. Сестрам он говорил, называйте Елену, обращайтесь к ней непременно как к Госпоже начальнице. А Елена говорила батюшке: – «Не называйте меня начальницей, а лучше прикажите умереть у ваших ног».

И вот тяжело заболел ее родной брат, Михаил Васильевич Мантуров. Батюшка вызвал ее к себе и сказал: –  «Пришло время умереть твоему брату. А он мне еще нужен для нашей обители. Не смогла бы ты за него умереть?» И Елена соглашается. Она ему со смирением говорит: «Благословите батюшка». Она не успела переступить порог его кельи, как тут же упала. Батюшка привел ее в чувство. По возвращении в девичью общину, она слегла и больше уже не встала.  После этого она прожила всего три дня и скончалась в возрасте 27 лет. За эти три дня она была удостоена многих чудесных явлений небесных. Ей Сама Царица Небесная являлась. Сестры по ней очень плакали, они ее очень любили. Батюшка их утешал: «Не плачьте. Видели бы вы как ее душа, как чистая голубица полетела к самому Престолу Всевышнего».[3] Преподобному это было открыто. Он видел, как ее душа вылетела из тела в виде голубя и полетела в Царствие Небесное. Она уже была готова для Царствия Небесного, Господь ее в таком возрасте и забрал. Михаил Васильевич Мантуров после смерти родной сестры выздоравливает. Здесь у батюшки он был основным помощником. Батюшка только ему все доверял.

Преподобная схимонахиня Марфа в возрасте 13 лет пришла в нашу общинку, где в то время проживала ее старшая сестра. Когда она в первый раз к батюшке Серафиму пришла, он увидел что это избранный сосуд Божий. Он ее даже домой не отпустил. И сразу благословляет идти в Казанскую общинку. Он говорил, что это была просто необыкновенное, ангелоподобное дитя. Она была почти молчальница и молитвенница. В разговоре с сестрою, она ее как-то раз спросила: «Сестрица, скажи, а как же монахи выглядят? Они такие же, как батюшка Серафим?» Преподобная Марфа думала, что все монахи старые. Батюшке в это время было уже за 70 лет. И конечно сестра ее очень удивилась: «Ты так часто ходишь в Саровский монастырь (она почти туда каждый день ходила) и неужели там монахов не видела?» Марфа ей  ответила: «Не видела. Батюшка Серафим не велит смотреть по сторонам». Он ее, не благословляя на монахов смотреть. «И поэтому я подвязываю платочек так низко, чтобы видеть только дорожку, по которой  иду». У нее взгляд всегда был устремлен только в землю. Кроме земли она ничего не видела. Вот такое было необыкновенное послушание, смирение и целомудрие. Нашу преподобную Марфу батюшка Серафим необыкновенно любил, она была его сотаинницей. Он ей доверял все пророчества о будущей славе  нашей обители. Скончалась она в возрасте 19 лет. Надорвалась на строительстве Рождественских храмов. Рождественские храмы тогда строились именно для мельнично-девичьей общинки. Казанская церковь была-то приходская. Сестрам самим приходилось носить эти камни. Все носили по два-три камушка, а она по пять-шесть. Наберет и несет свой горящий дух ко Господу. Она вся пламенела любовью ко Господу. Надорвала животик и вскоре она скончалась. Батюшка Серафим предвидел ее скорую кончину. Своему соседу по кельи, Павлу он тогда говорил: «Вот видишь Павел, все плачу и плачу, до того мне Марфу жаль». Они были духовными собеседниками и ему, конечно, было жаль с ней расставаться. Для Марфы батюшка Серафим сам гроб сделал, похоронил ее в своих одежках. А перед смертью он ее успел посхимничать с именем Марфа. Она в 19 лет уже была схимницей. При жизни батюшка говорил, что они будут со временем почивать открытыми в мощах. В 2000 году предсказание сбылось. Они у нас в усыпальнице мощей и почивали. Сейчас мощи преподобных перенесены в Преображенский собор, так же как и мощи блаженных.

За могилкой матушки Александры есть еще одна могилка Николая Александровича Мотовилова. Сам себя при жизни он называл служкой Божией  Матери и Серафима. В 1831 году батюшка Серафим его исцелил от тяжкой ревматической болезни ног. Ему было тогда 22  года и вот три года он уже не ходил. После чудесного исцеления он становится здесь основным питателем, кормителем и благодетелем. Его сама Царица Небесная избрала, а батюшка дает ему такую заповедь в конце своей жизни: «Служить мельничной девичьей общинке всем его состоянием». Он был богатый дворянин. И вот эту заповедь он до конца своих дней выполнял. Он очень любил Дивеево. С батюшкой они были знакомы всего два года. Через два года батюшка Серафим скончался. И он тоже его необыкновенно любил. Он тоже был его сотайником. Он любил с ним беседовать на духовные темы.

Николай Александрович Мотовилов был очень духовным человеком. Именно с ним он беседовал о цели христианской жизни, о стяжании Духа Святого. Батюшка ему говорил: «Радость моя, стяжи Дух мирен, тысячу людей вокруг тебя спасутся». По молитве преподобного Господь их сподобил прибывать при наитии Духа Святого. На них Дух Святой сошел.  Батюшка Серафим преобразился перед Мотовиловым, лицо преобразилось. Вместо лица  Мотовилов вдруг увидел яркий солнечный диск, а там человеческие глаза. Батюшка ему тогда сказал: «И твое лицо точно такое же, как и мое сейчас». А вот в душе он ощутил необыкновенную благодать, мир, покой и тишину, необыкновенную радость и необыкновенную сладость по сошествии Святого Духа. Мотовилову было не понятно, он спрашивал у батюшки Серафима: «Как стяжать Святой Дух? Что для этого нужно делать?» И батюшка ему тогда пояснил: «Ты понимаешь, что такое деньги стяжать? Мы же в течение жизни деньги эти приобретаем. Вот точно так же мы должны и стяжать Дух Святой, в течение всей своей жизни. А орудием является пост, молитва, милостыня и все те добрые дела, которые мы делаем только ради Христа». Именно они несут нам благодать Святого Духа. Вот что для человека благодати больше несет…, для кого-то пост, для кого-то молитва, для кого-то милостыня, а для кого-то добрые дела, работа во Славу Божию! Душа чувствует эту благодать, эту необыкновенную радость, необыкновенную сладость… Мир, покой и тишина… Вот наитие Святого Духа.  Когда мы каемся и приобщаемся Святых Христовых Тайн, мы приобщаемся благодати Святого Духа. Батюшка ему говорил: «Будь как мертвец, будь как слепой, будь как глухой…Какие бы скорби, какие бы болезни, какая бы клевета, как бы тебя не оскорбляли – оставайся ко всему равнодушным». Но только самому конечно человеку такого состояния достичь очень трудно, это нужно только с помощью Божией. Именно благодать Святого Духа помогает нам этого достичь.

Мотовилов очень часто сюда приезжал из Симбирского имения. Там он проживал со своей семьей. И когда он здесь бывал, каждый день ходил по Святой Канавке. В дождь полз на четвереньках. В дождь можно было скатиться в эту Канавку. В то время над ним многие смеялись, его называли чудаковатым. Наша блаженная Пелагея Ивановна его очень любила, она ему говорила: «Николка, ты такой же безумный, как и я». Именно по любви к Богу. Сам преподобный к нему обращался Ваше Боголюбие!  Такая вот была у него необыкновенная любовь к Богу. По его завещанию, похоронили его в Дивеево. Умер он в Симбирске. Хоронить привезли сюда. Отпевали в храме Рождества Христова. Перед смертью он сестрам говорил: «Вы меня как нибудь бочком, бочком… Да уж протолкните, пронесите…» Двери были очень узкие в храме Рождества Христова. И поэтому гроб пришлось проталкивать через эти двери, как он сам и сказал. На могилке после его смерти лежала каменная плита, образовалась трещина в виде креста, и выросло несколько березок. Они как свечки росли на этой могилке. Он очень любил ставить свечи пред иконами.

Одна березка сохранилась… В советское время ее хотели выкорчевать отсюда. Здесь была площадь. Все могилки заасфальтировали, все было уничтожено. Верующие знали, что березка растет на могилке Мотовилова и конечно сюда приезжали. Местные власти приказали ее отсюда выкорчевать. Подогнали тяжелый трактор… Господь сотворил чудо.  Он не дал им отсюда ее убрать. Трактор сломался, до сих пор там торчит железный зуб у самого корня березки. Этой березки более ста лет. На ней есть еще нарост в виде головы медведя…

При жизни преподобного стояла только каменная Казанская церковь, в то время она была приходская. А здесь было поле, его засевали пшеницей  местные жители. Батюшка Серафим еще при жизни говорил, что Саров это только рукав, Дивеево будет целая шуба. В то время  трудно было в это поверить. Саровский монастырь был очень известным, красивым, а здесь ничего тогда еще не было. Вот сейчас Дивеево действительно целая шуба и своим теплом согревает всю Россию и не только. Землю эту еще сам батюшка Серафим при жизни выкупил, где стоит наш главный Свято-Троицкий собор. Михаилу Васильевичу Мантурову (он жил здесь недалеко в деревянном домике) батюшка говорил: «Мишенька, эту землю никому никогда не продавай и не отдавай. На этом месте со временем будет стоять вельме чудный собор! Мой собор! Так батюшка при жизни его называл. Заложили его в 1848 году. Построили в 1875 году. Строили его в основном десять лет. С 1865 года. Строился он на незначительные средства, денег тогда не было. И здесь стоял небольшой кирпичный завод. Сестры сами делали кирпич. Господь много здесь чудес тогда являл. В зимнее время, когда сестры не работали, там внутри за закрытыми дверями они слышали стук, не прекращающейся работы. Там работали ангелы. И наблюдали часто столп света, он поднимался от собора до самого неба. Освящен он был 10 августа 1875 года в честь Пресвятой Троицы. Именно по этому собору наш монастырь называется Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь. Правый придел освящен в честь иконы Божией Матери «Умиление». Левый придел долгое время, целых 28 лет, игуменья Мария Ушакова не освящала. Она ждала прославления батюшки Серафима. И когда в 1903 году батюшку Серафима прославили,  на следующий день был освящен левый предел в честь преподобного Серафима Саровского. На втором этаже еще два предела. В честь Владимирской иконы Божий Матери и третьего обретения главы Иоанна Предтечи. Собор пятипрестольный. Вместимость пять тысяч человек размещается на двух этажах. До революции был украшен живописными полотнами. Его никогда не расписывали, и сейчас он тоже не расписан.  В центральном пределе две Чудотворные иконы: точная копия с иконы Божией Матери «Умиление» и прижизненный портрет  батюшки Серафима, работы начала двадцатого века, наших Дивеевских сестер. До революции здесь была прекрасная иконописная мастерская. В ней работало до семидесяти сестер. Архитектор был Рязанов, любимый ученик Константина Тона.  Наш собор напоминает храм Христа Спасителя.

Преображенский собор белого цвета (цвет Преображения). Батюшка при жизни говорил: «Будет вам второй теплый собор». Строить он его велел на одной линии с Троицким собором. Он должен был находиться в конце канавки.
       Когда вторая игуменья преступила к его строительству, на том месте стояла деревянная Тихвинская церковь. Где по указанию батюшки должен был стоять каменный собор. Эта церковь была еще действующая, хотя и обветшалая. Игуменья ее пожалела, ломать не стала. Она  решала заложить собор перед началом канавки, где он сейчас и стоит. 
       Когда келейница игуменьи пришла к блаженной Паше Саровской, то блаженная ей сказала: «Собор то собор, а я вижу, на углах черемуха выросла. Как бы не завалили ваш собор». Она не стала передавать этих слов, так, как заложен, был уже фундамент. Его заложили в 1907 году. Построили в 1916 году. Полностью расписали, и закрыли, началась революция. Ни одной службы в нем не было до революции.
       В советское время в этом соборе был гараж. На кровлях росли большие деревья, снаружи. Как и сказала блаженная… Все было покрыто мхом. Он больше всех пострадал.
       Освящен был только в 1998 году. Освящен в честь кладбищенской Преображенской церкви. Преподобный говорил, что на кладбищах нигде не строят церквей в честь Преображения, а у меня такая церковь будет. Она была построена в 1854 году, после смерти Преподобного. Алтарь  кладбищенской церкви был сделан из бревен дальней пустыньки батюшки Серафима. Вот такая была там святынька.
       В советское время и эту кладбищенскую церковь уничтожили. В честь этой кладбищенской церкви освящен этот собор. Он тоже пятипристольный. На первом этаже кроме предела Преображения, есть предел Архангела Михаила и всех Святых. На втором этаже предел в честь иконы Тихвинской Божией Матери и Новомучеников и исповедников Российских. Его благодетелем был почетный гражданин города Москвы, Федор Васильевич Долгинцев.[4]
       Он все свое состояние отдал на строительство этого собора. Дочь его была здесь монахиней, а в схиме с именем Серафима. Потом и сам он в конце жизни принял тайный постриг с именем Серафим. Такая вот была у них пламенная любовь к Богу. Могила Ф. В. Долгинцева и его супруги находится напротив алтаря Троицкого собора.

 Рядом с Преображенским собором стоит желтое здание – это трапезная (постройки 90-х годов 19 века).  С трапезным храмом в честь Св.бл.князя Александра Невского. Рассчитана трапезная была на 1600 человек. Столько сестер проживало здесь до революции. Сейчас около 500 сестер в обители. Батюшка называл эту трапезную «коренной трапезной». При его жизни на этом месте было кладбище мирское, местных жителей там хоронили. Это место он на плане указывал, говорил, что здесь будет у нас «коренная трапезная».

 

 

 Колокольня была построена в 1902 году. Наподобие Саровской колокольни. Высота ее вместе с крестом 70 метров. Она имеет наклон, если вы обратили внимание, она словно падает. Когда исследовали почву, оказалось что наклон даже выгоден и ее достроили до конца. А по началу хотели даже остановить строительство.  До революции часы пропевали мелодию «Пресвятая Богородица спаси нас». В 17-м году их сломали. А ровно через десять лет, в 1927 году был разгон монастыря, они сами собой заработали. Господь тогда такое чудо здесь явил. Пропели и замолчали. На Саровской колокольни. Ее высота 80 метров, тоже были часы, и они тоже пели мелодию «Кто Тебя избежит  в смертный час». Такая сугубая мелодия…

 

 

За алтарем Троицкого собора две могилы наших первых игумений: игуменьи Марии Федоровны Ушаковой и игуменьи Александры

 

 

 

 

 

Про Марию Ушакову батюшка серафим при жизни говорил: «Будет у вас мать праведница. На двенадцатой начальнице все у вас образуется и будет у вас монастырь». Называет ее по имени, Елизавета Алексеевна Ушакова. В 1845 году, уже после смерти преподобного, она пришла в Казанскую общинку.  Ее поставили сначала казначеем, потом избрали начальницей. Она была двенадцатой по счету как раз… А в 1862 году ее постригают в монахини с именем Мария, и возводят в сан игуменьи. Правила она здесь 42 года. При ней был полный расцвет монастыря. Она построила Троицкий собор, игуменский корпус (батюшка называл его начальническим корпусом), голубое здание и «коренную трапезную», колокольню. Все это было сделано при ней. Скончалась она в 1904 году.

Ее восприемницей была игуменья Александра Петровна Троковская. При ней строился Преображенский собор. На долю второй игуменьи досталось тяжелое время революции. В 1927 году монастырь был закрыт. Она уезжает в г. Муром. С ней там проживало еще 20 сестер. Благодаря ей были сохранены все вещи батюшки Серафима. В Троицком соборе есть небольшой музей, там все вещи батюшки Серафима собраны. Икону чудотворную «Умиление» она тоже сохранила. Сейчас в соборе находится точная копия иконы, а сама икона находится в Москве у Патриарха. Раз в год ее выносят на поклонение. Скончалась она во время Великой Отечественной Войны, в 1942 году в г. Муроме, где ее и похоронили. В 2002 году было сделано перезахоронение. Мощи оказались нетленными. Нашей матушки Александры. Она и при жизни отличалась прозорливостью… Вот такие Святые были игуменьи. За всю историю Дивеевского монастыря у нас было три игуменьи. Сейчас у нас игуменья Сергия.

Здесь были похоронены наши блаженные. Первая блаженная была Пелагея Ивановна Серебренникова[5].

Ее могилка на этом кладбище была самая первая. Батюшка ее сам сюда благословил, вместо себя, ее сюда поставил. Через четыре года после его смерти ее сюда привезли. Она была родом из г. Арзамаса из богатой купеческой семьи. В детстве, переболев какой-то страной болезнью, она отличалась странностями. Мать не понимала ее подвига, и в 16 лет выдает ее замуж. Решила сбыть ее с рук. Жизнь молодых не ладилась. Муж сначала думал, что она придуривается, а потом поверил что она болящая, бесноватая. Начал возить ее по монастырям в надежде на исцеление и привозит ее  к батюшке Серафиму в  Саровский монастырь.

С Пелагеей Ивановной батюшка  беседовал несколько часов, а когда они вышли из кельи, он на глазах у мужа благословил ей четки, сказав: «Поторопись ты матушка в мою обитель. Береги моих сестер. Будешь ты свет миру. Многие тобой спасутся». Благословил на подвиг Христа ради юродства. Когда муж увидел в руках у жены четки, он подумал: «Вот так прозорливец, вот так чудотворец, вот так Серафим… Замужней женщине четки в руки дал. Да еще и в Дивеево посылает. Что она девка что ли…» Он знал, что в Дивеево только одни девицы в общинке батюшки Серафима живут…

По возращении домой блаженная еще больше начинает юродствовать, безумствовать… Муж, так же как и ее мать не понимал ее подвига. Все старался в ней ума искать. Переломал блаженной ребра, а ума так и не нашел. И городничего просил, чтобы тот наказал ее как власть имущий, вразумил ее. Ее подвергли жестокому избиению. У нее тогда мясо клочками висело, кровь заливала весь пол. При этом страшном истязании она не издала не единого звука, ни молила о пощаде. Она все терпела ради Господа.

Городничий в ту же ночь увидел страшный сон, кипящий котел…, и слова услышал: «Этот котел для тебя предназначен за избиение рабы Божией…» Городничий после этого устрашился. Он понял, что это действительно великая раба Божия, она не простая… И приказал по всему городу, чтобы никто не смел трогать ее пальцем. Ей часто доставалась от людей. В нее кидали камнями, всячески обижали…

Муж от нее в последствии отказался. В 1833 году ее привозят в монастырь. Она действительно была светом для всех. Она была великая молитвенница. Господь даровал ей Духовное зрение, она видела ангелов, она видела бесов… Сестры ее ласково называли «Маменька, мамашенька». Для них она была как родная мать здесь. Защищала их своей молитвой, отмаливала их. При жизни ее так и называли вторым Серафимом, по данным ей от Бога дарам благодати: прозорливости, чудотворения и исцеления. Ее батюшка вместо себя сюда поставил. Игуменья Мария Ушакова без ее совета не предпринимала ни одного важного решения.

Скончалась в 1884 году. И пока решали вопрос, где ее хоронить, она девять дней пролежала в Тихвинской церкви. Там было очень душно, много народу приходило к ней попрощаться. Ручьи стекали со стен… Она же, лежала и не подвергалась никакому тлению, лежала как живая. С головы до ног ее осыпали живыми цветами. К концу жизни она полюбила ухаживать за цветами. И ее ими и осыпали, живыми цветочками, не смотря на то, что была зима…

В 2004 году ее прославили. И обнаружили, что похоронили ее не в гробу, а в кипарисовой раке как Святую. Готовили к прославлению, но тогда прославить не успели. Перед смертью ее причащал Ангел. Когда пришел священник, напутствовать Святыми Тайнами, келейница сказала, что в эту ночь было необыкновенное явление… Среди зимы раздались гром и молния, в кельи разлилось необыкновенное благоухание… было явление Ангелов, и они ее причастили на смертном одре перед самой кончиной.

После ее смерти второй блаженной была Параскева Ивановна[6]. Батюшка Серафим говорил: «Блаженные в Дивеево никогда не переведутся». Здесь была преемственность. Уходила из жизни одна блаженная, на ее место приходила другая, но пока была жива одна блаженная, другая здесь права не имела поселяться. Еще при жизни Пелагеи Ивановны, Паша Саровская сюда приходила. Пелагея Ивановна ее в окошко увидела, рукой махнула, та сразу развернулась и ушла. То есть еще было рано. Пелагея Ивановна умерла и пришла блаженная Параскева Ивановна.

Родом она была из крепостных Тамбовской губернии. Была замужней женщиной. После смерти мужа она верой и правдой служила своим господам. Отличалась необыкновенным трудолюбием, была очень работящая крепостная. Хозяева ее очень ценили, сделали экономкой. Слуги ей стали завидовать и оболгали ее в краже. Господа отдали ее на растерзание солдатам. Они очень жестоко над ней издевались. Проломили голову (череп), порвали уши. Столько лет верой и правдой служа господам, и такое жестокое обращение. Она не выдержала неправедного избиения и поняла, что у людей правды нет, она только у Бога. Она убегает от господ в Киево-Печерский монастырь принимает постриг с именем Параскева (в миру ее звали Ирина). Через год ее хозяева находят и тюремным этапом возвращают домой. Она опять убегает, а потом ее выгоняют. Для нее начинается скитальческая жизнь. Своего дома у нее не было,  первое время блаженная ходила по родному селу. Жила прямо на улице и зимою и летом. Потом уходит в Саровский лес, роет себе пещеру. В этих пещерах она живет 30 лет. Такой вот подвиг она несла. В наш монастырь она пришла в возрасте 90 лет. Стали ее звать блаженная Паша Саровская, потому что она пришла из Саровского леса сюда. И прожила она здесь еще 30 лет, скончавшись в возрасте 120 лет.

 В 1903 году она в своей кельи принимала царя Николая с царицей Александрой Федоровной. Принимала по блаженному. Перед их приходом она велела вынести все стулья из кельи. Царь, когда вошел к ней в келью, она сказала: «Садитесь»,  и указала на пол, на ковер. И царь Николай с царицей со смирением сели на пол. И потом он говорил: «Везде меня принимали как царя. Одна Паша Саровская приняла как простого человека». Он ее почитал за истинную рабу Божию. Она ему предсказывает революцию, гибель династии Романовых, море крови, то униженное положение, в котором они в скором времени окажутся. Посадив их на пол (как бы на самое дно), она тем самым предсказала, что с ними будет. А, подавая им красную тряпочку, она сказала: «Это на штанишки вашему сынишке. Вот родится наследник. Вспомните мои слова и поверите». Царская чета молилась о рождении наследника. Царица Александра купалась в источнике батюшки Серафима. У них было четыре дочери, а сына не было. И вот через год родился царевич Алексей. Царь Николай стал сюда посылать гонцов из Петербурга. Здесь часто бывали гонцы. Он советовался с блаженной по любому важному вопросу. Паша очень полюбила царя Николая, повесила большой портрет в кельи. Молилась на этот портрет как на икону. Делала земные поклоны, а сестры у нее спрашивала: «Мамашенька, зачем же ты на царя молишься? Он же не святой?» А она говорила: «Он выше всех царей будет». А в1915 году она этот портрет сняла со стены, ножки поцеловала  и сказала: «Миленький уже при конце». Она знала, что его скоро убьют. Сама она вскоре умерла.

После ее смерти третьей блаженной была Мария Ивановна. В миру ее звали Мария Захаровна Федина. Здесь ее могилочки нет. Она была похоронена в Чреватова после разгона монастыря. Она сама себя величала Ивановной. И когда ее спрашивали, почему ты себя Ивановной зовешь? Она говорила, что мы блаженные все по Иоанну Крестителю – Ивановны. Он ведь действительно был первым блаженным.

Она рано осиротела. Дома у нее своего не было. Она сорок лет жила под мостом в деревне Осиновка. Ходила между Саровым и Ордатовым-Дивеевым. Часто приходила к Паше Саровской еще при жизни. Ходила полуголодная, искусанная собаками. Люди ее нередко били камнями. Она, в то время часто обличая людей, как бы ругалась, и за это ей часто доставалось. Но она ни на кого не обижалась. В ее сердце никогда не было злобы на людей, ни гнева, ни раздражения. И за такое ее чистое, детское, беззлобное сердце Господь даровал ей дар прозорливости. «Блаженные чистые сердцем, ибо те Бога узрят». Вот такое чистое сердце было у блаженной Марии Ивановны. В день смерти Паши Саровской, она приходит к нам в обитель. Она здесь начудила и сестры ее отсюда выгоняют. Вернувшийся крестьянин, который уходил вместе с ней, вернувшись, сказал: «Какую рабу вы сейчас прогнали. Она мне все мои грехи. Всю мою жизнь сейчас рассказала. Верните ее, иначе потеряете». И сестры ее возвращают назад. После революции Мария Ивановна еще сильнее начала ругаться. Сестры ей говорят: «Мария Ивановна, почему ты так ругаешься? Наша мамашенька Паша Саровская так не ругалась». А она говорит: «Хорошо было Паше блажить при царе Николае, а попробуй блажить при Советской власти». Время было богоборческое, очень тяжелое. В ночь, когда убивали царскую семью в Ипатьевском доме, Мария Ивановна здесь бушевала. Она ломала и крушила все, что ей попадалось под руку. Ее не могли утихомирить, не могли понять, что с ней происходит. Через несколько дней выяснили, что в эту ночь как раз убивали Царскую семью. Она так кричала: «Жиды, проклятые… Царевича штыками…» Вся картина убийства была перед ее глазами.

В 1920 году сестры ее называли четвертым Серафимом. Такое было ее великое почитание. Параскева Ивановна была третьим Серафимом. Много людей к ней стало приходить, и местные власти приказали закрыть ее под замок. Пригрозили игуменье тюрьмой. Ее закрыли в богадельне. Уже никто не мог к ней попасть. В 1927 году после закрытия монастыря, она скиталась по близлежащим селам. В 1931 году поселилась в Череватове. Там она вскоре умерла и была похоронена. В 2004 году  трое наших блаженных были прославлены: Пелагея Ивановна, Параскева Ивановна и Мария Ивановна.

Здесь еще одна могилка есть, блаженной Наталии Дмитриевны. При жизни она себя тоже Ивановной называла. Она в 1900 году проводила правду на небо перед своей смертью. Ее послушанием было звонить в колокол к полуночнице. И вот как-то раз она в 1990 году зазвонила в неурочное время. Когда игуменья вышла и спросила ее: «Ты что делаешь?» Она ответила: «А я правду на небо проводила. Правды на земле больше нет». Игуменья погрозила ей пальцем и сказала: «Больше так не делай». «Больше не буду», - сказала она, и вскоре Наталия Дмитриевна умерла. Блаженная всегда ходила боком, такое ей было послушание от старца. Никогда не умывалась, не снимала с себя одежды, пока та не истлевала. Знала она только три порога. По гостям, по кельям никогда не ходила. Жила не далеко от Троицкого собора. Здесь был у нее домик. Люди тоже к ней приходили. Людей она не сразу принимала. Заставляла их сначала молиться. Человек к ней приходил и пятнадцать-двадцать минут возле кельи ходил и молился. И она молилась. Господь ей все открывал, что было нужно полезного сказать для спасения души.

Здесь еще одна могилка схимонахини Маргариты Галактионовой. Это последняя единственная монахиня, которая дожила до открытия монастыря. Они жили надеждой и верой, что монастырь еще возобновится. Батюшка Серафим сам сказал: «Настанет время, и я перейду из Сарова в Дивеево». Свечу благословил и сказал: «А с этой свечой будете меня в Дивеево встречать». В 1991 году его с этой свечой встречали здесь в Дивеево». Свеча хранилась у схимонахини Маргариты Галактионовой, в ее кельи. После разгона монастыря она сидела в тюрьме под Ташкентом. Блаженная Мария Ивановна ей предсказывала: «Ты будешь номер 338». Она всем предсказывала, кто будет в тюрьмах сидеть, какой срок заключения дадут, и даже тюремные номера им говорила… Именно такой номер ей впоследствии и дали. После Великой Отечественной Войны она возвращается в Дивеево, живет на улице Лесной. Она удостоилась услышать голос Царицы Небесной. В своей кельи она хранила вещи батюшки Серафима. Была последней хранительницей вещей батюшки.  Царица Небесная ей сказала: «Эта келья эта местность поднимут всю вселенную». Скончалась она в возрасте 98 лет, в 1997 году. Прожив на территории монастыря еще шесть лет.

 

Последняя блаженная скончалась В 1984 г. Анна Бобкова.[7]

 

 

 

Главная Святыня нашего монастыря – Святая Канавка. 25 октября 1825 года Царица Небесная выводит батюшку Серафима из затвора на служение людям. И сказала. Чтобы он из Казанской общинки в память о матушке Александры, взял восемь сестер. Она Сама всех их назвала по именам. Это были все девицы. Батюшка Серафим сам был девственник, и он говорил: «Что в моей обители будут жить только девственницы».

Вот для этих восьми сестер, Царица Небесная приказала поставить мельницу двухпостовую, ветряную. Там где сейчас часовенка стоит, находилась эта мельница. Лес батюшка тогда сам рубил в Саровском лесу для этой мельницы. «В день зачатия праведной Анны, хочу зачать мою обитель».

22 декабря 1826 года заложили фундамент, а через год мельница уже работала. Звали ее мельница-питальница. Сестры здесь мололи хлеб. Работа на этой мельнице была очень тяжелая. Там были очень тяжелые жернова. Келий у них своих не было. Сестрам приходилось жить прямо на мельнице первое время. Общинка стала называться «Мельнично-девичья общинка».

Внутри самой Канавочки – три десятины земли. Когда вы идете по Канавке, как раз обходите эту землю. Именно эту землю Царица Небесная взяла себе в четвертый удел. Она эту землю обошла своими ножками, и приказала обрыть это место канавой и обнести валом, глубиной, шириной и высотой по три аршина (2 метра 15 см).

В 1829 году батюшка Серафим приказал приступить к этой работе, начать копать эту канаву. Сестры сами не начинали ее копать. Они были молоденькие и работа для них была тяжелая, и они откладывали изо дня в день эту работу.

 

Читать дальше

Вернуться в содержание