Княже-Владимирский женский монастырь. Троицкая церковь.
Ленинский район, село Филимонки.

 

 

 

Усадьба Филимонки была расположена на реке Ликове близ старой Калужской дороги. Село в начале ХVII в. принадлежало князю Ивану Щербатову, с 1620 г. владел "князь Леонтий Салтанов сын Шейдяков", в 1639 г. оно передано князю В.П. Ахамашукову-Черкасскому (ум. 1681 ), затем отдано стольнику Фёдору Ртищеву с братьями, но племянница князя Черкасского, жена окольничего Екатерина Языкова, заявила права на имение, и Ртищевы были лишены владения. Языкова продала село князю Петру Алексеевичу Голицыну (1660-1722). Он в 1697 г. невинно был подвергнут пытке, но потом получил полное доверие Петра I и служил послом в Вене (1700-1705), наместником в Архангельске, Риге и Киеве (где и скончался). Его сыновья Николай (1708-1734) и Александр продали свои части села полковнику Якову Протасову (ум. 1748), сын которого, флигель-адъютант и генерал Яков Яковлевич Протасов, продал И.С. Чебышеву. По его смерти село по суду досталось дочери его брата, княгине Екатерине Михайловне Голицыной (род. 1744) и её мужу, гвардии капитан-поручику, князю Павлу Фёдоровичу Голицыну (1733-после 1800). Они продали село М.В. Зиновьеву. Усадьбу устроил владевший Филимонками в начале XIX в. генерал-майор Дмитрий Васильевич Измайлов (1765-1834): построил дом в стиле ампир, разбил липовый парк, а по реке Ликове появился ряд прудов. По преданию, здесь в первый день отступления французской армии из Москвы ночевал Наполеон.

 

Позднее селом владел Лачинов. В XIX в. Филимонки принадлежали семейству князей Четвертинских, состоявших в родстве или дружбе со многими знаменитыми людьми того времени. Князь Борис Антонович Святополк-Четвертинский купил усадьбу в 1820-е г.г. Он принадлежал к древнему роду, завоевавшему православие трагической ценой: при смуте в Польше в 1794 г. отец Б.А. Четвертинского, князь Антон Владимирович, был повешен чернью в Варшаве за преданность России. Екатерина II приказала привезти его детей в Петербург. Обе дочери были сделаны фрейлинами, а молодой князь Борис помещён в кадетский корпус и вскоре произведён в офицеры. Вся семья пользовалась особенным покровительством императрицы. Милости не прекращались и при императорах Павле и Александре. Борис Антонович Святополк-Четвертинский участвовал в наполеоновских войнах с 1805г. до выхода в отставку в 1813 г., награждён орденами Святого Георгия4-й степени, Святого Владимира 3-й степени, Святой Анны 2-й степени. В Отечественную войну 1812 года он был командиром особого полка, сформированного на средства графа М.А. Дмитриева-Мамонова. Блестящий кавалерийский офицер, Борис Антонович по окончании войны был пожалован в должность шталмейстера двора его величества с чином действительного статского советника. В 1809 г. он женился на княжне Надежде Фёдоровне Гагариной (1791-1883). Её мать Прасковья Юрьевна Кологривова, урождённая Трубецкая, в первом браке княгиня Гагарина (1762-1848) - московская красавица, пользовавшаяся большим влиянием в светских кругах.

фото - www.deryabino.ru

 

 

Она ничего не боялась, первой из женщин летала на воздушном шаре, в присутствии чинов штаба и гостей дала пощёчину всесильному Потёмкину, вздумавшему её поцеловать. Её муж, полковник Ф.С. Гагарин, был убит во время польского восстания 1794 г., она сама взята в плен и в тюрьме родила свою младшую дочь Любовь. Прасковья Юрьевна отличалась "невиданной живостью и весёлостью характера", у неё было много поклонников, среди них Н.М. Карамзин, посвящавший ей стихи. Она много делала добра и с годами стала богомольна. Надежда Фёдоровна унаследовала от матери весёлость характера, любезность и приветливость в обращении, "прямой гибкий стан, правильные черты лица, большие глаза, очаровательную улыбку, приводившую в восхищение всех её знавших". После окончания войны 1812г. Четвертинские жили в Москве. Их дом принадлежал казне и назывался "шталмейстерским", в нём жили чиновники дворцового конюшенного ведомства, к которым принадлежал и Б.А. Четвертинский. Он и умер в этом доме 23 января 1865 г. После его смерти Александр II предоставил дом Надежде Фёдоровне. Она до конца дней сохранила подвижность и энергию, посвятив себя делам благотворительности, и была председателем Совета Московских детских приютов. Если московская жизнь Четвертинских была насыщена светскими встречами и приёмами, благотворительной деятельностью, то летние месяцы, которые они проводили в своей усадьбе Филимонки, полны спокойствия, отдыха среди прекрасной природы, общения с близкими, воспитания детей.

 

 

У Святополк-Четвертинских было три сына и шесть дочерей. Старшая, Надежда (1812-1909), вышла замуж за князя А.И. Трубецкого, Прасковья (1818-1899) - за князя С.А. Щербатова (их дочь Прасковья Сергеевна стала графиней Уваровой), Наталья (1820-?) - за князя Д.Ф. Шаховского, Елизавета (? - 1869) - за барона А.Г. Розена, Владимир (1824-1859) был женат на графине О.Н. Гурьевой. Остальные дети - Фёдор (1814-1831), Борис (1811-1862), Мария (?-1877), Вера (1826-1894) - в браке не состояли. Родной сестрой Н.Ф. Четвертинской была хозяйка с. Остафьево, жена П.А. Вяземского Вера Фёдоровна. В письмах к жене и друзьям, в записных книжках и воспоминаниях П.А. Вяземского постоянно упоминаются Четвертинские, обе семьи неоднократно бывали друг у друга: 1 июня 1824г. Сегодня ездил я из Остафьева с Машенькою и Пашенькою (дети Вяземских) обедать к Четвертинским и от них отправился в Москву, а дети ещё остались там", "26 июня. Дети пока у Четвертинских, т.е. трое, а Петруша в Остафьеве… Послезавтра поеду за детьми к Четвертинским. Петров день проведём в Остафьеве". То есть дети Вяземских и Четвертинских росли вместе, проводя в Филимонках время под наблюдением Надежды Фёдоровны. К ним любили присоединяться и Ладомирские (младшая сестра Н.Ф. Четвертинской Софья была замужем за В.Н. Ладомирским). Из записной книжки П.А. Вяземского за 1830г.: "Остафьево, 3 октября. Мы с женою ездили к Четвертинским и на Калужской дороге встретили мужиков, возвращающихся из Москвы; они кричали нам: мор". Это был период холеры в Москве. Подобно тому, как Вяземские "пересидели" время эпидемии в Остафьеве, Четвертинские находились в Филимонках. " Будучи с дочерью Надеждой в горах Швейцарии, П.А. Вяземский в ноябре 1834г. записал: "Когда мы совершали своё облачное путешествие, Наденька сказала: "Четвертинские, может быть, видят нас теперь, если смотрят на небо". Общение близких людей происходило так часто, что мысли о них возникали постоянно. Есть много свидетельств и о пребывании Четвертинских в Остафьеве. Одно из ранних относится к 12 июля 1822 г., когда отмечалось 30-летие П.А. Вяземского, одно из последних - к сентябрю 1850 г., а 4 января 1831 г. Четвертинские были в Остафьеве вместе с А.С. Пушкиным, о чём известно из письма П.А. Вяземского к А.Я. Булгакову: "У нас был уголок Москвы… был Денис Давыдов, Трубецкой, Пушкин, Муханов, Четвертинские; к вечеру съехались соседки, запиликала скрипка и пошёл бал балом". Сын Бориса Антоновича и Надежды Фёдоровны, князь Владимир Борисович Святополк-Четвертинский (1824-1859), во исполнение желания жены, Ольги Николаевны, начал строительство в Филимонках двухэтажного храма. В 1861 г. нижний престол был освящён во имя преподобного Сергия Радонежского. Верхний же, Троицкий, освящён лишь в 1868г. Храм построен по проекту архитектора Петра Карловича Козиха (1810-1886, с 1846 по 1857 г. П.К. Козих служил архитектором чертёжной правления IV Округа Путей Сообщения и Публичных Зданий, некоторые источники называют автором проекта храма Юлиана Францевича Тибо (1812-?), французского подданного, в 1844 г. получившего от Императорской Академии Художеств звание неклассного художника архитектуры и в 1846-1856 г.г. служившего архитектором I-го Московского кадетского корпуса). Сосед по имению барон Шеппинг так описывает Филимонки в 1895 г.: "Это одна из самых живописных местностей нашего околотка; речка Ликова протекает между высокими гористыми берегами, на вершине коих налево находится княжеская усадьба с спускающимися к речке террасами, окаймлёнными сиренью, а направо зеленеет еловая рощица, над которой высоко подымается изящная белая колокольня.

 

 

 Колокольня эта скрывает собою церковь, в нижнем приделе коей помещается семейный склеп князей Четвертинских". Под церковью похоронен князь Борис Антонович Святополк-Четвертинский (1781-1865). Владимир Борисович не успел завершить храм, скончавшись в 1859 г. Строительство завершено его сестрой Верой Борисовной Четвертинской (1826-1894). При ней же сооружена высокая пятиярусная колокольня. Вера Борисовна решила увековечить чудесное спасение царской семьи при крушении царского поезда у станции Борки на Азово-Харьковской железной дороге в октябре 1888 г. созданием в с. Филимонки, своём любимом имении, женской монашеской общины. В 1891 г. обитель, названная, в память о брате княжны, в честь равноапостольного благоверного князя Владимира, была освящена, Вера Борисовна стала её настоятельницей. Она с любовью заботилась о сёстрах, добрыми делами оставила глубокую благодарную память у жителей Филимонок и окрестных селений. Долгое время В.Б. Четвертинская содержала доктора для бесплатного лечения всех нуждавшихся. Множество крестьян получали от неё ежемесячные пособия. Каждый, кто общался с ней, всегда находил готовность помочь словом и делом. Частыми гостями Филимонок в конце 1880-х-начале 1890-хг.г. были сёстры настоятельницы общины - княгиня Надежда Борисовна Трубецкая (1812-1909), основательница Братолюбивого общества, и княгиня Наталья Борисовна Шаховская (1820-1906), основательница общины сестёр милосердия "Утоли моя печали". Они, приехав, жили в усадебном доме. Для монастырского храма ими пожертвован иконостас красного дерева. Вера Борисовна Четвертинская оставалась настоятельницей до 1893 г. Через год она скончалась и похоронена в созданной ею обители, в семейном склепе рядом с родителями Борисом Антоновичем и Надеждой Фёдоровной, братьями Фёдором, Владимиром, Борисом, сёстрами Елизаветой и Марией. 15 июня 1893 г. настоятельницей Князе-Владимирского женского монастыря была назначена монахиня Анастасия (Елена Астапова). В 1901 г. она была возведена в сан игуменьи. Родилась в 1833 г. в купеческой семье, в 1876 г. определена в число сестёр Борисо-Глебского Аносина монастыря, в 1879 г. пострижена в монахини, через три месяца переведена в Московский Ивановский монастырь, где была ризничей, в 1885 г. - в Московский Вознесенский монастырь помощницей казначеи, в 1888 г. - в Казанско-Головинский монастырь, где состояла при свечном ящике. В 1894г. в нижнем храме был установлен новый иконостас, храм освящён после ремонта. 31 июля 1894 г. рабочие прядильно-ткацкого отделения фабрики товарищества Даниловской мануфактуры, купив на собранные деньги хоругви, одежды на престол и жертвенник, церковную утварь и облачения, отправились во главе с хором в 10 часов вечера в Филимонки. С пением молитв они достигли монастыря в 9 часов утра и были встречены настоятельницей и сёстрами обители. 1 октября 1894 г. 2000 рабочих той же мануфактуры понесли в подарок монастырю большую икону Божией Матери Млекопитательницы, ещё 20 икон и две хоругви. В 1895 г. с фабрики товарищества Даниловской мануфактуры в Москве опять состоялось паломничество рабочих в Князе-Владимирский женский монастырь. Они несли предназначенную для украшения храма икону преподобного Сергия с частицей его гроба и два металлических подсвечника с зажжёнными восковыми свечами, а также приобретённый по подписке рабочих фонарь с разноцветными стёклами, большой подсвечник, лампады (в том числе серебряную от служащих главной конторы) и несколько пудов свечей и масла. В советское время монастырь был закрыт.

 

Троицкий храм сильно пострадал: разрушены купол, алтарь, северная и южная стены, начали разбирать и колончатый пояс арок, вероятно несших на себе свод. В подклете расположились склад и столярная мастерская дома инвалидов. Второй храм монастыря, трёхпрестольный, Успения Пресвятой Богородицы, построен в начале 1900-х г.г. по проекту архитектора Троице-Сергиевой Лавры Александра Афанасьевича Латкова (1859-1949). Он закрыт в советское время, разрушено пятиглавие и прорезаны новые окна. Все деревянные постройки монастыря уничтожены, сохранился каменный корпус келий. В 1994 г. Троицкий храм Княже-Владимирского женского монастыря в с. Филимонки возвращён верующим.

 

http://www.hramvidnoe.ru/htmls/level2/filimonki/struct_right.shtm

http://r-oc.1gb.ru/viewpage.php?cat=moscow_area&page=350

 

 

 

 

Из книги  о схимонахини Серафимы (Ушаковой)

 «Невеста Христова»

 

 

 

19 июля 1875 года в Кашине[i] в благочестивой семье Илии и Марии Ушаковых, родилась дочь. Девочку во святом Крещении нарекли Софьей в честь святой мученицы Софии.[ii] Девушка была хороша собой, высокая и стройная, знатного рода. Родители прочили дочери блестящее будущее, хорошее образование и выгодное замужество. Незадолго до свадьбы, обращаясь к родителям с просьбой об отсрочке решения на одну ночь, она сказала: «Я из послушания родительского не пойду, но дайте мне одну ночь на раздумье. Хочу положить жребий,[iii] и что мне выпадет – замужество или монастырь – так тому и быть». Всю ночь она провела в молитвенном предстоянии, после чего полностью полагаясь на волю Божию, в присутствии родителей, вытянула записочку, и со смирением протянула ее отцу: «Папа, посмотрите сами, прочитайте…»

По промыслу Божьему девушке суждено было стать невестой Христовой. Родители смирились с Божией волей. Стали собираться в дорогу, и рано утром Софья Ильинична (будущая схимонахиня Серафима) в сопровождении родительницы покинула отчий дом, направившись в Филимоновский Княже-Владимирский женский монастырь.

Монастырь был основан в честь чудесного избавления от гибели императора Александра III и его семьи при крушении царского поезда 17 октября 1888 года. Он был построен по образцу Черниговско-Гефсиманского скита: с подземной усыпальницей, верхним и нижним храмами (Троицким и преп. Сергия Радонежского). Его первой игуменьей стала княжна Вера Борисовна Святополк-Четвертинская. По скорой блаженной кончине Веры Борисовны, указом от 18 июня 1893 года, была назначена новая игуменья – Анастасия, монахиня Казанской Головинской обители. К ней, по всей видимости, и попала для беседы юная просительница. Глядя на знатную красавицу, игуменья поначалу высказала сомнение: «Сможешь ли в послушании – у нас трудно…», но девушка была тверда в своем намерении посвятить жизнь Богу. Благословив дочь на монашескую жизнь, мать вернулась домой.

В обители девушку приняли с любовью, дали послушание – приносить воду из колодца,[iv] расположенного в низине, к кельям. Пять лет София носила на коромысле в гору тяжёлые ведра с водой, и когда уже не смогла справляться с тяжестью по причине  нездоровья (ноги ослабели и почти не слушались ее), ей поручили сбор и заготовку на зиму грибов. В течение пяти лет она со смирением несла это и другие послушания. Есть так же сведения о том, что матушка была регентом монастырского хора.

Первое время «кандидатке в послушницы» полагалось не только выстаивать многочасовые монастырские службы, вычитывать келейно молитвенное правило, но и со смирением нести бремя тяжелых послушаний. Если по истечении испытательного срока желание отречься от мира и всем сердцем служить единому Господу было по-прежнему неизменно, то, как правило, после многолетнего искуса, её постригали в рясофор, а затем в мантию. София же по своему глубочайшему христианскому смирению и кротости переносила все с любовью и великим терпением, памятуя о том, что цель истиной христианской жизни состоит в стяжении Духа Святого Божиего,[v] а смирение[vi] есть основа всех добродетелей,[vii] без которого невозможно спасение, тем более в монастыре. По прошествии многих лет тяжелого труда на послушаниях, она заболела и слегла в постель, с которой уже более не встала…

 

Постриг в схиму

 

К сожалению, нам неизвестно, когда и с каким именем София приняла постриг, когда Господь сподобил её дать монашеские обеты…

Однажды зимой её, тяжело больную, без сознания, сестры повезли на санях к врачу. По дороге разыгралась сильная метель. Сани встряхнуло и больная выпала из них... Сестры спохватились не сразу, и только после долгих поисков, матушку нашли занесенную снегом и сильно обмороженную. (С тех пор ноги и руки страдалицы сделались скрюченными, а тело покрылось язвами). 

Божия избранница только чудом тогда осталась жива. Вероятно, именно после этого случая и состоялся постриг в схиму, а небесным покровителем подвижницы стал преподобный Серафим Саровский.

 

 

Крест – наш щит и ограда!

 

 

 

Люблю тебя, мой крест, - ты символ искупленья,
Хвалюсь тобой в скорбях, ты в них отрада мне;
Хвалюсь тобой, мой крест, в тебе мое спасенье,
И в мой последний час мне помощь на кресте!

(Игумения Таисия Леушинская)

 

Начались страшные гонения на Церковь. В ноябре 1928 года монастырь закрыли, пришли красноармейцы, монахинь и послушниц выгнали из Святой обители. Сестры разбрелись кто куда, некоторые нашли приют в близлежащих селах. В монастыре осталась только схимонахиня Серафима…

В холодный ноябрьский день бедную страдалицу, лежащую недвижимо на железной кровати, представители власти вынесли за ограду монастыря в березовую рощу. Схимонахиня Серафима пролежала под открытым небом всю ночь, пока сердобольная отроковица Мария (будущая келейница старицы) не нашла её.

После чего побежала к своей тете Аполлинарии, которая жила в деревне Филимонки, неподалеку от монастыря и стала умолять приютить у себя  матушку:

–  Тетушка, возьми ее…,  – упрашивала девочка.

– Да куда же мы возьмем ее? Чем кормить-то будем?, - возразила та, но Мария продолжала упрашивать ее:

– Отгородим ширмочкой, поставим кровать прямо у входа. Я в няньки пойду. Продукты приносить стану.

С Божией помощью тетя согласилась взять страдалицу к себе. Схимонахиня успокаивала девочку, говорила:

– Не волнуйся Мария, все будет хорошо...

 

«Матушка Аполлинария жила в небольшом домике в деревне Филимонки,[viii] неподалеку от монастыря», – вспоминает Анна Петровна Виноградова (Москва). Ходила всегда в черной монашеской одежде. Хорошо знала и раньше будущую схимонахиню Серафиму, та не раз  заходила к ней с поручениями от монастыря. Она была странноприимна, многие у нее останавливались на ночлег. Вместе с нею мы ходили на могилки старинных насельниц монастыря, она ухаживала за ними. Как сложилась ее дальнейшая судьба – мне не известно. Время тяжелое было».